Желчный пузырь мне удалили в 24 года в 1999 году в г. Киев. Это был единственный раз в моей жизни, когда я вообще лежал в больнице.
Признаки заболевания я почувствовал за 3 месяца до операции. «Почувствовал» – это слишком мягко сказано. Началось все с ощущений, когда проснулся от постепенно нарастающей боли, как будто мне кто-то ударил в солнечное сплетение. Сразу же решил, что накануне съел что-то не то. Промучившись несколько часов, понял – само по себе, как я надеялся, это не пройдет, сел в автобус и поехал в больницу.
Пока доехал до больницы и прождал около часа в очереди, боль унялась сама по себе. Примечательно, что такое происходило во время следующих нескольких приступов, что вызвало у меня сомнения в необходимости операции и, в результате, могло привести к фатальному исходу. Как я понял уже много позже, приступ болей начинался с попадания камней в протоку, а во время перемещения, тряски в транспорте, они возвращались в желчный пузырь и все проходило.
На приеме врач ничего толком не сообщил, предположил, что у меня холецистит и назначил УЗИ-обследование. УЗИ мне делала симпатичная, но туповатая девушка, которая заявила, что все в порядке и никаких отклонений у меня не видно. Я успокоился и списал все на пищевое отравление.
Следующий, более мощный приступ случился через месяц, и мне пришлось искать знакомых врачей в Киеве, которые смогли бы точно установить диагноз. По результатам нового УЗИ в Киеве мне сказали, что у меня камни в желчном пузыре и без операции по его полному удалению не обойтись.
Врачам я не особо поверил про неизбежность операции. Я был молод, здоров, вел относительно здоровый образ жизни, а у врачей был всего один раз в жизни, когда мне ставили пломбу на зуб. Знакомые с большим жизненным опытом, чем у меня, к словам которых я прислушивался, начали рассказывать, что камни можно удалить ультразвуком, лазером, медикаментами и даже народными средствами. Кроме того, многие говорили, что в таком возрасте и у такого худого человека как я, они вообще не могут появиться и врачи ошибаются. Интернета тогда не было, и я больше склонялся к мнению знакомых. Это сейчас можно зайти в Википедию и понять, что безоперационные методы могут представлять еще большую угрозу для жизни. Операция мне представлялась чем-то крайне опасным, мучительным и страшным процессом. В итоге, решил подождать – подумать, что делать. Родственники из деревни прислали мне какую-то траву, по их заверениям, разрушающую камни, я ее отваривал и пил вместо чая.
Человек полагает, а всевышний располагает. Я уже успокоился, но примерно через полтора месяца проснулся от адской боли. Ее можно было сравнить с тем, что в район печени залез крупный жук и, ворочаясь и перебирая лапками, выгрызает мне внутренности. Причем, в отличие от предыдущих случаев эта боль не утихала ни на секунду. Через полчаса вызвал скорую, потому как сил ехать самому в больницу в Киев уже не было.
Когда привезли в приемное отделение сразу начал просить, чтобы вырезали мне этот желчный пузырь и прекратили страдания. Смутно помню все подробности, сознание от мучений тогда меня было немного спутанное. Помню, что сказали, что ничего сейчас вырезать не будут, надо подождать пока пройдет воспаление. Положили в палату и поставили капельницу. На просьбу дать обезболивающее, вкололи анальгин. Пролежал так где-то до следующего дня, терпя приступы и проваливаясь в короткий сон. Потом состояние немного улучшилось, стало легче и на мне провели ужасную издевательскую процедуру. Отвели в помещение с шахматной кафельной плиткой, напоминающее пыточную камеру из фильмов про Гестапо, положили на бок, поставили тазик перед лицом и засунули в рот толстый шланг. Сказали, что это видеокамера, которая будет снимать мои внутренности. Все это длилось полчаса, сопровождаясь спазмами желудка и рвотными позывами. Наконец мне было заявлено, что на следующий день будут резать, но операция, которую они назвали каким-то труднопроизносимым словом, будет легкой.
На следующий день зашла молодая симпатичная медсестра моего возраста и сказала, что будет ставить мне клизму. Я в ужасе от предстоящего позорного события не нашел ничего лучшего, чтобы соврать о том, что мне ее уже поставили и она ушла. Через час эта медсестра опять появилась для того, чтобы побрить мне пах. Я сказал, что резать меня, наверное, будут немного в другом месте, попросил уточнить, надо ли это и она снова ушла. Потом прикатили кушетку на колесиках, положили меня туда и покатили в операционную.
Интересно, что если до этого я боялся операции, то в тот момент, наоборот, хотел, чтобы все быстрее сделали, был бодр и весел. Наверное, так повлияло присутствие улыбчивых и смешливых девчонок-медсестер.
При подготовке к операции хирург поинтересовался, а делали ли мне клизму. На мой утвердительный ответ он упомянул вскользь, что были случаи, когда с человеком под наркозом случались неприятные конфузы и поэтому клизма обязательна. Тут я напрягся, но вспомнил, что не ел три дня и успокоился.
Когда все было готово, мне воткнули иглу в руку, надели маску и сказали считать вслух от 10 до 1 в обратном порядке. Помню, досчитал до 6…
Не знаю, сколько времени они оперировали, но пришел я в сознание от дикой боли в полной темноте и парализованный. Мне казалось, что наркоз прекратил свое действие, а хирург, не зная этого, продолжает резать. Пытался сказать что-то, закричать, пошевелиться. Но ничего не получалось, а в горле страшно саднило, как будто при ангине. Это длилось, наверное, минут пять. Впоследствии я узнал, что на тот момент сама операция была закончена, хирург зашивал разрез, а в горле у меня была интубационная трубка. Но тогда это казалось пыткой.
Понял, что процесс идет под контролем, когда услышал, как медсестра или кто там был, спрашивает у хирурга, почему у меня текут слезы. Тот ответил, что такое бывает. Затем со мной пытались разговаривать, говорили, что операция завершена, но я не мог ни пошевелиться, ни сказать что-то связное. Чуть позже, потихоньку смог начать шевелить руками, а после произнести «спасибо».
Когда меня везли в свою палату, помню, что чувствовал себя, как будто выпил пару бутылок спирта и даже пел песни – так продолжал действовать наркоз. В палате меня встретила моя девушка, которая уезжала к родителям в другой город, узнала, что я в больнице и приехала навестить.
Познавательный момент – всегда думал, что операция – это разрез в полбрюха шириной. Но здесь оказалось все по-другому. Двухсантиметровый разрезик в районе желчного пузыря и миллиметровое отверстие в районе аппендикса. Оказывается, хирург даже не залезал в брюхо руками, а видел все через засунутую в разрез камеру и манипулировал инструментами снаружи. Разрез был зашит двумя швами, а из отверстия внизу торчала наружу гибкая прозрачная трубка с пакетиком на конце – так называемый дренаж. По трубке вытекала розоватая жидкость, накапливаясь в пакетике, по капле в полчаса. Внешне это выглядело зловеще, но дискомфорта, как ни странно, не вызывало.
Отлежавшись пару часов, захотел покурить. Вместе с девушкой пошли в холл. Через пару затяжек в глазах стало темнеть, я начал сползать на пол. Держась одной рукой за стену, с другой стороны поддерживаемый подругой, доковылял до кровати и вырубился в глубокий сон.
Когда проснулся, появилась медсестра, вколола мне антибиотик и сказала, что лежать еще три дня на случай осложнений. Лежать трое суток просто так в больничной палате для меня показалось еще хуже, чем все, что было до этого. Во-первых, больничные запахи начали угнетающе действовать на меня. Во-вторых, дико захотелось есть. Выяснил, чем кормят: капустный суп и вареная рыба с кашей. Для меня это было неприемлемо – все-таки потомок кочевников, копыта коней моих предков тысячи лет топтали степи Евразии. Жрать капусту стану только при угрозе голодной смерти, а рыба вызывает у меня отвращение. Все равно, что есть вареных змей или дождевых червей. Нашел лейкопластырь, приклеил дренажную трубку с пакетиком к животу, потихоньку переоделся и свинтил с больницы через приемное отделение, намереваясь вернуться утром.
На улице вспомнил, что в паре кварталов снял квартиру мой товарищ и завалился к нему. Там сидели мои друзья и вовсю шли пьяные посиделки. Пить я отказался, сказав, что очень голоден. Поел, прислушался к своему организму – вроде ничего. Захотел выпить, попросил себе рюмку водки, замахнул – нормально. Сидим, хоботнул уже примерно два стакана – легкое покалывание в печени, которое прошло через минуту. Разговорились, рассказываю, что только что после операции – не верят. Показал им шов и дренажную трубку – ребята внешне протрезвели и заявили, что пить мне больше не дадут, а если буду требовать, то вызовут санитаров из психбольницы и позже я там же отрубился спать.
Вернулся в больницу только через 2 дня. Врач отругала, сказала, что дальше наблюдаться смысла нет, выдернула трубку и выписала меня. Нитки я повыдергивал сам, через неделю.
Никаких рекомендованных диет после удаления желчного пузыря не придерживался, прошло уже больше 20 лет, до сих пор все в порядке. Единственное – не пью водку. От нее у меня быстро наступает опьянение и похмелье тяжкое – все-таки сказывается отсутствие желчного пузыря. Предпочитаю коньяк и виски, с них все нормально.
В общем, берегите свое здоровье, наблюдайтесь у врачей и доверяйте их рекомендациям. А главное – не нервничайте лишнего, от этого все болезни.
*На правах рекламы